Lomonosov 1999

Правосознание может быть рассмотрено как совокупность социальных представлений о праве, в частности, преступлениях, их участников и деятельности правовых институтов. Качественный анализ информации, полученной в результате проведения дискуссионных групп, позволяет выдвинуть несколько гипотез.

Во-первых, содержание житейского правосознания нельзя напрямую сопоставлять с законом, то есть рассматривать его как знание или отношение к нормам закона или правовым явлениям, поскольку оно имеет своеобразную структуру. В частности, люди не работают с точной классификацией преступлений, каждое из которых отличается от другого.

В представлении людей разные преступления не имеют вид непересекающихся целостностей, каждая из которых отличается от другой набором признаков. В одном и том же списке преступлений, созданных людьми, могут оказываться как общие категории преступлений, так и их частные случаи: например, сначала воровство, как у человека, так и в масштабах страны, а в конце – казнокрадство; или терроризм- это “то же самые убийство”, но он “не всегда заканчивается убийством”. Можно предположить, что эти частные случаи выделяются потому, что они актуальны, о них много говорят, а потому они представляются как отдельные сюжеты.

При этом способ объединения преступлений в одну категорию непостоянен, различается по людям. Например, убийства могут различаться по степени умышленности, но этого может и не происходить; ограбления могут объединяться с кражами, а могут рассматриваться отдельно; терроризм, продажа наркотиков и оружия, а также нанесение телесных повреждений могут быть объединены в одну категорию потому, что все они ведут к гибели человека и т.д.

При этом каждый отдельный вид преступления описывается, скорее, не с помощью набора признаков, а в виде нескольких наиболее ярких ситуаций –сценариев, скриптов – каждый из которых развивается по своим законам и требует своих героев. В этих описаниях присутствуют как относительно постоянные детали, так и те особенности, которые изменяются от рассказа к рассказу. Анализ частоты встречаемости деталей позволяет выделить центральные и периферические элементы социальных представлений о преступлениях.

Во-вторых, структуру рассматриваемых социальных представлений о преступлениях можно представить в форме цветка, в центре которого находится признак, по которому объединяются все ситуации, относимые к данному преступлению, например, то, что объединяет все убийства. От этого центра – “сердцевины” – отходят “лепестки” – отдельные ситуации, иллюстрирующие рассматриваемое преступление. Каждый из этих “лепестков”, в свою очередь, состоит из центральных (наиболее часто повторяющихся) и периферических (изменчивых) элементов. Например, убийство, как правило, представляется в виде двух разных ситуаций – убийства с целью ограбления и так называемой “бытовухи”.

Кроме того, такие структуры содержат специальные элементы, отвечающие за связь данного представления о преступлении с содержательно иными представлениями, затрагивающими, например, деятельность правовых институтов.

В-третьих, социальные представления о преступлениях включают в себя и описание способов разрешения каждой из ситуаций, способов поведения в ней, которые вполне могут спровоцировать реальные поступки людей. Например, человек, пострадавший от действий хулигана, как правило, ничего не предпринимает: он не станет отвечать обидчику и не пойдет подавать жалобу в отделение милиции, то есть сделает вид, как будто ничего не случилось.

И, наконец, в-четвертых, содержание социальных представлений, высказываемых людьми, в некоторой степени соответствует тому, о чем речь идет на уровне средств массовой информации. Средства массовой коммуникации становятся трансляторами социальных представлений о праве. Их роль особенно велика в тех областях, с которыми большинство людей не сталкиваются непосредственно. Разные части социальных представлений о праве могут заимствоваться людьми из разных источников.

Возможно, имеет смысл в данном случае рассматривать средства массовой коммуникации – не столько как средство прямого воздействия, сколько как один из уровней, на котором идет обсуждение правовых проблем, и конфликт между разными позициями становится явным. Наличие этого уровня не отрицает важности другого – межличностной коммуникации, в которой задействуется не только содержания из средств массовой информации, но и собственный опыт участников, который также участвует в создании системы социальных представлений о праве.