Интернет-зависимость

ДС. Вчера был доклад. Наталья Чудова вчера сделала сообщение о том, что у "жителей" интернета наблюдаются проблемы эмоционального плана, выявляются проблемы с общением, насколько диагностируют это проективные тесты. Что касается рисуночных тестов, в них испытуемые рисуют редуцированные тела, как правило, от пояса и выше, лица нарисованы неразборчиво, либо закрыты масками, очками, детали не прорисованы. Был получен такой эмпирический материал. Я вспомнил здесь о нём, потому что это, как мне кажется, хороший переход к теме интернет-зависимости.

Трудно сказать, что причина, а что следствие - то ли у людей проблемы общением и поэтому они "уходят" в сеть, то ли "уйдя" в сеть они утрачивают навыки очного общения. Но корреляция наблюдается во многих исследованиях. Самая простая интерпретация, которая приходит на ум это то, что действительно люди, которые испытывают трудности в реальном общении, перемещаются в интернет, где они могут анонимно, под масками реализовать себя. Не детализированная прорисованность фигур тоже понятна, т.к. общение, прежде всего смысловое, но не личностное, face-to-face. У этих не прорисованных лиц есть интерпретация, - человек часто становится анонимным в сети, он не показывает свое истинное лицо, и что его реальная личность, то, как он общается вшивую, отличается от этого.

Есть ли комментарии?

РП. Проблема возникла в Америке раньше, и термин "интернет-аддикция" пришел оттуда. Там сейчас намного больше пользователей. Но также существуют американские классификации зависимостей от других технических средств. Иногда это выглядит странновато - зависимость от автомобиля, зависимость от телефона. Кажется, что эта проблема поставлена не очень корректно и работает скорее на психиатрию, поскольку введение такой категории заболевания, как зависимость от интернета, позволяет распространить психиатрами терапию на новую категорию людей. С психологической точки зрения скорее мы имеем дело не с зависимостью, как таковой от сети, а со спецификой зависимой личности от чего-либо другого. Мне кажется, что этот подход будет более продуктивным в терапии, в том числе зависимости от Интернета.

ДС. Согласен, что деление на большое количество видов зависимостей нужно не исследователю, а практику, который потом будет прейскурант выставлять.

АО. Вмешаюсь. Хотелось бы отметить, что проблема с этой зависимостью определяется скорее какими-то физиологическими проявлениями. Если взять среду учащихся, о которых мы имеем массу высказываний учителей об интренет-зависимости, которые в Интернете никогда не были. И родителей, которые тоже плохо представляют, что это такое. Зато от детей жалоб практически нет. Скорее этот термин используется как некоторый ограждающий компонент, то, что страшно, непонятно, и от чего надо ограждаться.

ДС. Я хотел бы дать здесь некоторые ссылки. Вот здесь в сборнике доклад А.Е. Войскунского. Представлена маленькая статья "Психологические исследования феномена Интернет-аддикции". Здесь автор проводит литературный анализ западных исследований, они действительно пришли из Америки, это Кимберли Янг. Но в России есть Виталина Бурова, психиатр, которая занимается интернет-аддикцией. Она училась у Королеко, который, как известно, занимался всегда химическими аддиктами, а потом заинтересовался нехимическими формами (гемблинг, переедание, любовная адикция). Бурова взялась за тему интернет-зависимости, адаптировала тест К.Янг.

Интернет, конечно, увлекательнейшая среда, потерять контроль над временем в ней очень легко. Проблема аддиктивной личности - это проблема личностной неразвитости. Это на самом деле дефект личности, не обязательно в психиатрическом смысле. Одно дело, когда учителя говорят, что школьники много проводят времени в сети. А другое дело, когда человек говорит, что он не владеет собой. И такие люди возникают.

ОС. Я бы хотела лишь добавить, очень маленький процент людей обратится за помощью сам. В основном, как пишет сама Янг, обращаются родственники, которые потеряли контакт с близким человеком. Это немного разные вещи. Но точно так же с алкоголиками. Т.е. люди, которые зависимы от сети, очень редко признают это.

ДС. Действительно, распространенное мнение, что если человек отрицает у себя наличие болезни, значит он болен. Если я отрицаю у себя тягу к алкоголю, значит я - алкоголик. Так же понятно, что любая аддиктивная личность отрицает у себя тягу к сети. Но ведь есть совершенно конкретный индикатор. Если бытовая жизнь человека оказывается разрушенной в результате той ли иной аддиктивной реализации, то это для нас хороший показатель.

ОС. Допустим, если говорить по поводу семейной жизни, студенческой или личной, у той же Янг, проблема скорее в том, что этот брак изначально был не очень хороший...

ДС. Например, они познакомились по интернету.

ОС. В чем проблема? В самом браке, или Интернет сделал этого человека таким, что он ушел из семьи.

Непонятно, что причина, а что следствие. Причина здесь не ясна. Очень часто причина - в браке.

ДС. Разумеется, Интернет ни в чем не виноват. Это мое жизненное кредо. Вчера Бабаева рассказывала про одаренных детей, она говорила о том, что Интернет не помогает, а ухудшает ситуацию в случае с одаренными детьми. Я не согласен с выводами, которые из этого делаются. Интернет - это мир, стихия, и нелепо обвинять весь мир в том, что конкретно я веду себя так. Другое дело, что возникает проблема диагностики таких людей, их выявления и помощи им. Если в случае с алкоголизмом происходит полнейшая аутизация, человек выпадает из социального контекста, то здесь, в сети, аддикта легко увидеть, т.к. он присутствует в чатах. Сеть - это коммуникация, аддикт меняет одно общение на другое, его можно найти и можно попытаться ему как-то помочь.

ОС. Проблема может быть в том, чтобы выявить причины, по которым человек ушел. Многие люди сознательно компенсируют неудачную жизнь, если они плохо устроились в ней. Т.е. должна быть не диагностика интернет-аддикции как таковой, а должна вестись в соответствии с диагностикой каких-то личностных проблем.

ДС. И в этом заключается претензия к тем тестам, которые используются для диагностики интернет-аддикции. Потому что спросить у меня сколько времени я провожу в интернете - нелепо. А если я программист, или веб-дизайнер? Я работаю там круглые сутки. Бурова в своей статье перечисляет физиологические корреляты: синдром карпального канала, зажимы в суставах, боль в спине, сухость в глазах - это все есть у человека, который долго работает за компьютером.

РП. Или за пишущей машинкой.

ДС. Но это еще не значит, что он болен.

Поэтому возникает необходимость - психиатры эту тему подняли, но она не стала психологической, а она должна ею стать. Психологи должны профессионально высказаться и предложить другие показатели интернет-аддикции.

РП. Есть еще некоторое дополнение. Поскольку интернет еще является средством общения и колоссальным средством массовой коммуникации, здесь мы имеем дело еще и с идеологией, концепцией, которая отражает некий опыт. Претензия на изучения интернет-зависимости имеет еще под собой определенную идеологию. Похожие явления были с неприятием паровоза или автомобиля, т.е. это еще и некий консерватизм общества, которое еще не готово к тому, чтобы принять новое культурное явление.

ДС. Я согласен, но это можно отличить. Если Климов на заседании РПО говорит, что интернет - это информационная помойка, то ему можно не поверить, потому что он им не пользуется. Он где-то это услышал, а потом воспроизвел.

Но, если проводится исследование. Теперь я подробнее расскажу об одаренных детях. Бабаева сделала следующий доклад: "Одаренные дети и компьютер". Несмотря на формулировку, здесь имелся в виду Интернет. Рассуждение следующее - у многих специалистов по одаренности сформировалось мнение, но пока весьма поверхностное, что в принципе одаренный ребенок самодостаточен. Он одарен, наделен некими особенными способностями. Все, что нужно для него сделать - это просто ему не мешать, предоставив ему максимальные возможности для саморазвития, и он сделает все как надо. И, казалось бы, интернет - такая огромная всемирная библиотека. Пусть он роется в ней и сделает все как надо. И ребенка оставляют наедине, а потом смотрят, что из него получилось. Если у одаренных детей наблюдается диссинхрония развития, опережение/отставание развития разных психических функций, например, очень хорошо развит математический интеллект и очень плохо развиты общенческие способности, то эта дисгармония усиливается. В результате мы получаем маленького монстра. Конечно, термин "акцентуация" касается психологии личности и личностных особенностей, а здесь мы говорим о способностях - это несколько другой аспект, но одаренный ребенок, разумеется, акцентуант. Он дисгармонично развит. И вот взрослый покинул его, оставив наедине с сетью. Василюк приводит интересную типологию: рассматривает простую и сложную личность в легком и сложном мире - получается четыре варианта. В данном случае нам подходит трудная личность, т.е. она отягощена мотивами, в легком мире - "легкий" в смысле доступа, захотел-получил. Думаю, все согласятся, в этой ситуации возникает проблема воли, нужно выбирать между своими мотивами. Любой твой мотив, любое твое намерение тут же исполняется. Ужас ситуации, о которой рассказывает Бабаева, в том, что ребенок не личность. У него нет ещё волевой регуляции. Для него взрослый воспитатель является внешней волей. Взрослый должен нормировать и управлять развитием ребенка, но его бросили и получили то, чего никак не ожидали.

Круглый стол "Психология и Интернет"
Ведущий - Сатин Д.К.