Проблема сетевой идентичности (виртуальная "личность")

ДС. Я пропустил обсуждение сетевой идентичности. Мы, так или иначе, об этом уже поговорили. Давайте я озвучу, что у меня тут было намечено. Мне кажется, что вот именно в этой теме - единственное место, где адекватно использовать слово "виртуальность". Когда говорят "виртуальная реальность", "виртуальное общение", "виртуальное сообщество" - что-то претит в самом слове, вызывает какую-то неудовлетворённость. А вот "виртуальная личность", причем "личность", взятая в кавычки здесь, по-моему, совершенно уместно.

Человек выходит в сеть, вступает в контакт и начинает примерять на себя маски и вести себя как угодно. Это разумеется не "личности", но это маски. И кто-то озабочен тем, что надо бы их диагностировать, что маска, которую выбирает человек, скорее всего, как-то коррелирует с его собственной личностью. Кто-то начинает именно из-за этой проблемы сомневаться в возможности проведения объективных исследований в сети Интернет, поскольку закладывается такое представление, что личность расщепляется: её физическое тело остаётся где-то за пределами, и она теперь в виде некоей виртуальной субстанции, постоянно меняющейся, блуждает по Интернету, и там как-то себя реализует. Есть какие-то дополнения?!

АО. Большинство возражений и ограничений, которые говорят о "расщепленной" личности в Интернете, берут начало из традиционной позиции, и на сегодняшний день наиболее проработанной - концепции единой идентичности. То, что разработано Э.Эриксоном, и другими авторами.

ДС. Именно на Эриксона ссылаются авторы таких критических высказываний.

АО. В то же время, это традиционная, устойчивая теоретическая платформа, но не единственная. Если взять наработки по лоскутной идентичности, которые сейчас активно разворачиваются, скажем, Пойпа, то нужно говорить о некотором комплексе идентичностей, которые реализуются в различных социальных практиках.

ДС. Комплексом? А не системой?

АО. Вот по поводу системности я бы здесь не стал говорить. Всегда ли этот комплекс становится системой? Это отдельный разговор. Человек, который реализует различные варианты своей идентичности, обыгрывая их, в тех условиях, которые предоставляет Интернет, вряд ли он может моделировать ими целостную и уникальную личность. Скорее всего, он использует знакомые ему образцы социальной практики. В любом случае, это социальное явление, и он скорее работает с готовыми элементами конструктора, чем заново их создавая.

РП. Вероятно, речь идет о выборе стратегии отношений. И если мы говорим об идентичности, то с помощью этих средств, полученных в обычной практике, выбирается какой-то стиль или стратегия. То есть речь идёт именно о выборе именно роли, которая неизвестно чем диктуется на самом деле. Скорее всего, причина в том, почему именно человек работает в сети.

АО. То есть, какую практику он реализует в сети!

РП. Именно.

ДС. Причём только в данный момент. Я могу поучаствовать в профессиональном сообществе, там у меня будет одна идентичность, а потом перейти на игровой ресурс, где тоже общаются люди, и там вести себя совсем по-другому.

МГ. Ещё нужно учитывать, что в Интернете группового общения как такового нет. Фактически это большое количество актов общения один на один. Человек одновременно отыгрывает массу масок, ситуативно выбираемые им для конкретного реципиента. Даже те возможности, которые предоставляет чат, это набор ниточек общения один на один. И нельзя со стороны увидеть отношение людей, общающихся друг с другом. Ты не можешь, как наблюдатель, делать никаких выводов об их поведении за пределами этой коммуникации. То есть ты располагаешь только тем, что они показали в этом диалоге. А как это соотносится с их жизнью - большой вопрос.

РП. Здесь возникает феномен: диалог на площади, когда этот диалог влияет на тех, кто присутствует на площадке. Вот это самый фантастический феномен, потому что обычно при диалогах мало, кто слышит, они ограничены. Здесь слышат сотни-тысячи человек. И любой диалог, в этом смысле, влияет на состояние тех, кто там находится, т.е. это средство усиления. Впечатления, которые складываются, они имеют влияние абсолютно на всех, кто смотрит и читает.

Вот в этом смысле мне кажется, это новый феномен, поскольку такого средства ещё не было.

ДС. Площадное выступление.

МГ. Это спектакль. Это, конечно, не монолог, но он направлен на публику.

ДС. Здесь проблема соотношения группового и индивидуального общения. Если я выступаю на площади, то мне трудно говорить с группой в целом, поэтому я выбираю лицо, представителя, с которым я разговариваю, но на самом деле он представляет всю группу.

МГ. Замечено, что мнения, высказанные в Интернете, они дают более персонифицированные, более значимы для слушателя, нежели мнения, высказанные любым иным способом, например, диктором на радио или телевидении. И, например, любые передачи про новую марку фирмы Фиат не так эффективны, как мнение некого авторитетного персонажа в сети, который может сказать очень мало, но значительнее повлияет на мнение группы. Складывается ситуация, когда один виртуальный персонаж может спровоцировать массовое шествие.

СП. Особенностью Интернета является наличие обратной связи. Диктор на телевидении не знает, что думают его зрители о том, что он говорит.

ДС. Действительно, то, о чём говорит Мария - это проблема агентов влияния в сети Интернет, это иногда отдельные персонажи, отдельные люди, иногда группы людей, которые вокруг себя образуют сообщество, которое начинает слушаться своих организаторов, сообщество ведётся. Одной реплики такого человека иногда достаточно, чтобы начать войну. Но это уже тема другой части нашего разговора.

Круглый стол "Психология и Интернет"
Ведущий - Сатин Д.К.