Lomonosov 1998

Часто понимание текста, т.е. нахождение смысла текста понимается как решение задачи, условиями которой является содержание текста. При этом задача максимизируется до нахождения единственного смысла текста, который является истинным смыслом, полностью совпадающим с текстом. От модели понимания требуется более истинный результат чем от читающего человека. Подобный естественнонаучный подход подразумевает “эзотерическую” связь смысла с объективно исчисляемыми характеристиками текста, эта связь и призвана объяснять полное совпадение смысла с текстом, и для нахождения смысла требуется познание этой связи.

Нахождение истинности высказывания (предложения) подразумевает наличие контекста, в рамках которого высказывание либо истинно или ложно (Г. Фреге “Смысл и денотат”). Т.е. высказывание или совпадает или нет с положением вещей, заданным контекстом или действительностью. Текст же лишен контекста, он подразумевается как единое содержательное целое. Но зачастую действительность подразумевается в качестве контекста, а наличие определенных предварительных знаний, необходимых для понимания подразумевается всегда. Одним из возможных определений истинности понимания текста, в том числе и художественного, выступает его совпадение с повествованием, с “жизненной историей”, взятой без конкретных культурно-исторических рамок. В данном случае в качестве контекста выступает не действительность понимаемая,как конкретное культурно-историческое содержание, а сама жизненность повествования. (А.А. Брудный). При этом текст выступает не только как носитель смысла, но и его породитель, как совершенный обучающий механизм, который дает каждому человеку столько сколько нужно. При подобных подходах, более ориентированных на текст и его характеристики, чем на читателя, большее внимание уделяется адаптивным функциям текста, “обучению” текстом читателя, вбиранию читателем смысла из текста, нежели порождению новых смыслов при прочтении, ситуации когда читатель сам берет из текста ровно столько и то что ему нужно. Истинным пониманием смысла текста в таком случае будет согласованность (в хайдеггеровском понимании) смысла текста со смысловыми системами читателя, а соответственно и с личностью читателя и с его системой мотивов. Подобная согласованность придает тексту открытость для порождения смыслов, для неадаптивной активности. В таком случае смысл текста не будет совпадать с текстом, а будет лишь значимо связан.

Адаптивное и неадаптивное понимание текста хорошо согласуется с размытой дихотомией Р. Барта: “текст-наслаждение” и “текст-удовольствие” как два способа чтения, один приносит удовольствие от слияния через текст с культурой, другой наслаждение и дискомфорт от разногласия с ней. Эти два способа чтения и понимания встречаются вместе при прочтении любого текста и их нельзя разрывать. Как мы видим один из них несет адаптивную, а другой неадаптивную нагрузку.

Для изучения неадаптивного понимания можно минимизировать содержания до одного слова. В данном случае уместно использовать введенный лингвистами термин “текстообразующее понятие”, под который попадают такие понятия как “истина”, “судьба” (сб. “Знак”). Великолепное исследование понятия “истина” было проведено В.В. Знаковым. На примере его типологии понимания истины четко проглядывают адаптивное (интеллектуальное) и неадаптивное (личностное) понимание и их комбинации.

Ошибкой было бы считать неадаптивным пониманием внезапное понимание смысла текста в целом, своеобразный “инсайт”, “катарсис”. В данном случае устанавливается мистическая связь между текстом и смыслом, постулируется их совпадение, познание же смысла возможно через познание этой связи, доступной немногим. Обычно такое сочетание называют мифом, и оно служит великолепным дополнением к когнитивистской трактовке понимания текста. Исследования Граник, Самсоновой показывают возможность установления согласованности уже после прочтения первых предложений. Трактовка же текста как мифа противоречит идее о разночтениях текста разными читателями.

В случае если при прочтении текста возникает новое содержание, обычно аппелируют к контексту или антиципации на основе контекста. Причем выработано две разновидности контекста: затекст и подтекст, а на что же ссылаться при появлении новых смыслов. К тому что порождает неадаптивную активность - к личности, к системе мотивов, а соответственно и к смысловым системам читателя.